Эксклюзивное интервью Ordu.az с Национальным героем Азербайджана, участником апрельских боев, полковником ВС Азербайджана Шукюром Гамидовым.

Шукюр Гамидов – один из офицеров, освобождавших от оккупации высоту Лелетепе. Он – один из тех офицеров, которые плечом к плечу с рядовыми, выступив на кровавое поле боя, смотрели смерти прямо в глаза. По его собственным словам, он из тех, кому довелось испытать ни с чем не сравнимое удовольствие при виде побросавших оружие и бегущих от азербайджанского солдата вражеских офицеров.

— Господин полковник, расскажите немного о себе.

— Я — Гамидов Шукюр Нариман оглу, родился 1 апреля 1975 года в селе Армудлуг Губадлинского района. После окончания 8-го класса средней школы я поступил в Военный лицей имени Джамшида Нахичеванского. После окончания этого лицея я поступил в Бакинское высшее общевойсковое командное училище. В июне 1995 года, получив первое воинское звание, я начал службу в дислоцированной в Нахчыванской Автономной Республике N-ской воинской части как командир взвода. Там я дослужился до звания майора. В 2016 году я поступил в Военную академию Вооруженных сил, по окончании которой был приглашен на службу в качестве командира подразделения в N-скую воинскую часть, дислоцированную в прифронтовой зоне. Затем я служил на разных должностях.
— Получение вами первого офицерского звания пришлось на период начала режима прекращения огня, который армяне вовсе и не соблюдают. Т.е. вы не успели застать войну. А сами вы родом из оккупированного района. К сожалению, ваши родные края сейчас находятся под пятой врага. Одним словом, вы, как молодой офицер, испытывали ли какое-то сожаление из-за того, что не застали саму войну?

— Я услышал ужасную новость о взятии города Шуши, когда учился в военном лицее имени Дж.Нахичеванского. Тогда мы всем взводом без разрешения покинули учебное заведение, и, сев на поезд, отправились на фронт. Нас остановили в Евлахе, привезли на завод по переработке шерсти, немного продержали там и вернули обратно. Мы с тех пор еще мечтали воевать. Да, когда я начал военную службу, то очень сожалел, что не смог, как офицер, поучаствовать в войне. Как вам известно, в тот период у нас было много сражавшихся мужественных сынов, но профессиональных офицеров, которые бы управляли ими, не хватало. Если посмотреть с другой стороны, то установление режима прекращения огня только пошло нам на пользу, потому что наша армия полностью сформировалась, взрастила профессиональных офицеров. Режим прекращения огня позволил нашей армии стать такой, какой она сейчас является – сильной, мощной.

— Будучи майором до апрельских боев вы служили в таких местах, где вражеские позиции дислоцировались в направлении вашего родного района. Скажите, а было ли так, чтобы вы выискивали в обороне врага какую-нибудь брешь, т.е. были готовы подняться и молниеносно ринуться на врага, чтобы освободить оккупированные территории? 

— Вы затронули очень интересный момент. На самом деле, в окопах такие чувства переживали не только мы, но и наши солдаты. Мы с болью в сердце смотрели, как коварный враг топчет наши земли. Иногда солдаты спрашивали: «Командир, когда же мы выйдем из окопов и пойдем в атаку?». Я всегда мечтал, чтобы такой приказ был дан, или же чтобы враг пошел в наступление, чтобы мы начали контратаку. Каждый мой солдат, как и я, засыпал и просыпался именно с этой мыслью.

— Как по-вашему, каким вы, Национальный герой Шукюр Гамидов, остались в памяти тех ваших солдат?

— Будет правильнее, если вы спросите об этом при встрече у них самих (смеется). С того дня, как я стал командиром взвода, я всегда старался, чтобы мои солдаты были полны патриотизма, чтобы они были старательными и грамотными солдатами. И потому я всегда был требовательным. Я требовал, чтобы мои солдаты глубже усваивали военные знания. Я хотел, чтобы в будущих боях рядом со мной плечом к плечу стояли солдаты, профессионально владеющие оружием. И во время занятий я вел такую пропаганду, чтобы солдат испытывал лютую ненависть к врагу, целясь даже в обычную деревянную мишень. Потому что, когда солдат настраиваешь именно так, они стреляют более метко, попадая точно в цель. А во время досуга я обращался со своими солдатами по-отечески, по-братски, чтобы они могли совершенно спокойно поделиться со мной своими проблемами. Именно поэтому я хочу верить, что своим солдатам я запомнился как хороший командир.

— Чему самому важному за годы службы вы считали своим моральным долгом научить солдат?

— Великие мира сего говорили: «Армия без дисциплины обречена на поражение». Вооружи какое-нибудь подразделение самым современным оружием и техникой, но если в этом подразделении не будет дисциплины, его ждет полное поражение. В первую очередь я всегда учил своих подчиненных беспрекословно подчиняться старшим по званию – командирам. И потом, как я уже говорил, воспитывал в них лютую ненависть к врагу.

— Господин полковник, вы заступили на службу в качестве офицера в 1995 году и продолжаете ее и в настоящее время. Насколько изменился уровень дисциплины в нашей Армии с тех лет, когда вы пришли в нее офицером?

— Доведу до вашего внимания одну вещь. Если офицер требует от своих подчиненных дисциплины, то, в первую очередь, он сам должен быть дисциплинирован. И потому дисциплина в подразделениях зависит, прежде всего, от их командиров. Если ты сам должным образом подчиняешься приказам вышестоящего командования, то и младшие по званию будут также беспрекословно подчиняться тебе. Но в целом, если сравнивать прошлые годы с нынешним периодом, то изменения, конечно, разительные. И это отражается не только в дисциплине личного состава, но и во всех остальных сферах. Кроме того, после назначения на должность министра обороны Закира Гасанова, те изменения, о которых я говорил, стали еще более заметны. Потому что господин министр проявляет особое внимание каждому военнослужащему Азербайджанской Армии – начиная с рядового и заканчивая генералом. Он по достоинству оценивает заслуги каждого. И это, конечно, подняло боевой дух нашей Армии. Кроме того, родители солдат стали с большим интересом и вниманием относиться к армии. Господин министр ввел в практику проведение во всех воинских частях «Дня открытых дверей», и тем самым у родителей военнослужащих появилась прекрасная возможность навестить своих сыновей, поближе ознакомиться с условиями в воинских частях, где они служат. Вы и сами прекрасно знаете, что во всей нашей стране не найдешь ни одну воинскую часть, где бы не царили порядок и дисциплина. И именно поэтому у наших солдат окреп боевой дух, а у их родителей сердце спокойно за сыновей.

— Как вы оцениваете уровень патриотизма среди пополняющих ряды Азербайджанской Армии новобранцев?

— Если сказать одним словом, то он довольно высок… Конечно же, огромная заслуга в этом родителей и средней школы.

— Вы не только высокопоставленный офицер Азербайджанской Армии, но еще и родитель. Интересно узнать, как Национальный герой Азербайджана Шукюр Гамидов прививает чувство патриотизма своим детям?

— Я отец двоих детей. У меня сын и дочь… Когда я еще не был Национальным героем, а служил командиром в воинской части, мой сын еще не ходил в школу, но уже пел наш государственный гимн. Он по-военному приветствовал меня, отдавая честь, выучил наизусть слова военной присяги, а еще знал немало военно-патриотических песен. И знаете, я не учил его этому, он научился всему сам, просто наблюдая и повторяя за мной. Сейчас мой сын учится в средней школе. Как-то он сказал мне: «Папа, я не хочу, чтобы обо мне говорили, что «он – сын Национального героя», я хочу, чтобы говорили, что «Национальный герой Шукюр Гамидов – его отец»». Я верю, что он оправдает мои надежды и в будущем принесет пользу своей Родине.

-Давайте поговорим об апрельских боях 2016 года. У каждого свой взгляд на те события. Как начались те бои?

— В тот день, враг был занят тем, что осуществлял свою тайную деятельность. Он перебрасывал на передовую подразделения с тыла. Под видом боевых учений, они создавали определенные группировки, сосредотачивали на прифронтовых территориях артиллерийские, мотострелковые, механизированные и танковые подразделения. Наши подразделения, конечно же, отслеживали все перемещения противоположной стороны. После того, как мы проанализировали происходящее, мы поняли, что за этим может последовать вражеская атака. И мы не ошиблись…

В ночь с 1 на 2 апреля (2016 года – ред.) враг приступил к провокационной деятельности. Я был командиром воинской части в том направлении. Я увидел, что враг в открытую начинает атаковать нас. В то время на передовой были одни солдаты и эти солдаты мужественно отразили наступление врага. Они показали врагу, на что способен азербайджанский солдат. Мы доказали врагу, что сегодняшняя Азербайджанская Армия – это современная, сильная и мощная армия, а не те отряды самообороны, которые, будучи лишены управления профессиональными офицерами и испытывая постоянную нехватку оружия, сражались с армянами в 1992-1993 годах.
Как я уже отметил, вражеская атака была остановлена нашими подразделениями, и наши артиллерийские подразделения начали наносить сокрушительные удары по отступающему врагу. Враг понес серьёзные потери. Затем мы короткой контратакой заняли высоту Лелетепе и освободили от армянских оккупантов прилегающие к ней территории. И тогда впервые над освобожденными нашими землями был водружен и начал развеваться наш флаг.

— В котором часу вы, как командир, вступили в бой?

— Мы начали с первой секунды. Конечно, боем управлял командир соединения. Я с Бекиром Оруджевым вместе с идущими в наступление подразделениями начал продвижение в направлении к Лелетепе. А с правого и левого флангов двигались другие группы наших войск. В то время хладнокровное, мужественное и терпеливое управление подразделениями нашего командира Маиса Бархударова привело нас к победе. Поверьте, бой управлялся с такой точностью и профессионализмом, что каждую секунду в нас рос боевой дух. Никто не думал о смерти. Все стремились хоть на шаг, но продвинуться вперед. Солдаты видели, что рядом с ними в бой шли полковники, и потому каждый, как говорится, ястребом бросался на врага.

Враг бежал, бросая оружие. Сейчас иногда об этом что-то пишут в соцсетях, но все это пустое. Я сам свидетель того, как армяне бежали от нас, бросая оружие и технику, как они оставляли своих раненых умирать на поле боя. Были среди этих раненых и те, кто молили нас о том, чтобы мы добили их, избавив от мучений.
Сегодня армянской армии нечем похвастаться. Все, что творится в ней, налицо. Вы только подумайте, что сможет завтра армянская армия противопоставить Азербайджанской Армии, если тогда, два года назад, мы без привлечения каких-либо резервных сил, одной короткой контратакой смогли разнести в пух и прах армянских вояк? Вот поэтому-то, пока они не убиты, пусть хорошенько подумают, прежде чем идти на нас «с мечом», и если они не хотят оказаться в еще более смешном положении, то пусть подобру-поздорову убираются с наших земель. Иначе, как только наш Верховный главнокомандующий даст приказ к наступлению, они еще и не такое увидят!

— Вы были командиром воинской части, которая дислоцировалась на территории, где шли бои. Как вы оценивали врага до апрельских боев? Иными словами, увидели ли вы разницу между тем, какой вам представлялась вражеская армия согласно данным разведки и тем, какой она оказалась в реальном бою?

— Конечно, в любом случае врага нельзя недооценивать. И прежде всего профессиональный офицер должен уметь правильно оценить врага. Недооценка врага может обернуться поражением. Я, скажу прямо, всегда оценивал врага как равную силу. Я думал, что грядет горячая схватка. Если честно, это было бы гораздо приятнее. Но когда мы увидели врага перед собой, то он оказался совсем не таким, каким мы его себе представляли – он оказался не ровней нам. Мы одолели его всего за несколько минут…

— А какой самый тяжелый момент был в тех боях?

— Знаете, для бойца, для солдата в бою все может быть легко, но если ты – командир воинской части, которая вступила в бой, значит для тебя все не так просто, потому что на тебе лежит огромная ответственность. Если у тебя есть шехиды, раненые, их нужно немедленно эвакуировать с поля боя, нужно бывает подкрепление, и при всем при этом все поставленные перед тобой задачи должны немедленно выполняться. Конечно, все это создает определенные трудности. С этой точки зрения от начала до завершения боя для меня все было трудно.

— Командир, осталась ли в вашей памяти некая восторженность, романтика от боя за Лелетепе?

— Для нас романтикой было то, что когда мы вышли из окопов и стали продвигаться вперед, то чувствовали, как под нашими ногами стелется только-только пробившаяся трава. Это была романтика нашего первого за 25 лет наступления. Романтика была, когда над захваченными вражескими позициями стал развеваться наш флаг. Когда танкист вылез из танка, упал на колени и стал исступленно целовать нашу освобожденную землю – вот это была романтика! Что еще сказать?!…
— А кто в тех боях вам, как командиру части, больше всего запомнился из солдат?
— Было бы неправильным выделять там кого-то. Каждый сражавшийся боец был по-настоящему героем. Был один боец по имени Узеир. Он получил четыре пулевых ранения, но, несмотря на это, не хотел покидать поле боя. Он не давал возможности, чтобы его положили на носилки и увезли в госпиталь. Еще были два брата-близнеца. Братья Пириевы… Оба они были солдатами, шли в бой вместе. Во время боя один из братьев погиб, а второй, несмотря ни на что, продолжал стрелять и бежать вперед. Но больше остальных мне запомнился один солдат. Он был ниже всех ростом и самый слабый физически. В ночь на 3 апреля пошел сильный дождь. Было очень холодно. Я по группам отправлял личный состав в окопы, чтобы они могли погреться у печки и заодно высушить промокшую одежду. Я подошел к этому солдату и сказал, чтобы он тоже шел с остальными. Солдат остался на месте. Я повторил приказ, и тогда он, дрожа от холода, сказал мне: «Командир, не приказывай мне идти назад, прикажи идти вперед. Я не хочу греться, я хочу сражаться». У какой еще страны есть такой солдат?!

— От кого и как вы впервые услышали новость о том, что вам присвоено звание Национального героя?

— Я был на Лелетепе. Со мной связался Бекир Оруджев и сказал, чтобы я срочно явился в штаб в полевой форме. Там мне сообщили о предстоящей поездке в Баку. Но я никак не мог понять, в чем дело. Когда я прибыл в штаб, меня уже ждал вертолет. Генерал-лейтенант Эйваз Джафаров встретил меня и проводил в дорогу. Когда мы высадились в Баку, я встретился с Маисом Бархударовым, который незадолго до этого приказом Верховного главнокомандующего получил звание генерал-майора. Он и сообщил мне, что меня примет Верховный главнокомандующий и что господин Верховный главнокомандующий присвоит мне звание Национального героя Азербайджана. Только тогда я и узнал об этом…
— Кому первому вы рассказали эту радостную новость?

— Уже после награждения я позвонил маме… Она и так волновалась за меня. И потому я хотел, чтобы те несколько дней, которые мама провела в волнениях за меня, закончились именно на такой радостной ноте…

— Чтобы вы, как Национальный герой, хотели сказать нашей молодежи, обращаясь к ней через медиа?
— Пусть любят Родину, пусть чтят национальные ценности. Потому что у нас нет никого, кроме нас самих. Потому что нашу землю все еще топчет враг. Неважно, какую сферу деятельности они выберут для себя, главное, чтобы они были профессионалами своего дела. Пусть они трудятся на благо нашего государства. Если будет так, то и все остальное будет именно таким, как мы того хотим.

Эльгюн Гянджимсой
Перевод: Гюльнара Зейналова Oxu24.com